Три мотора российской экономики

Не борьба за удвоение ВВП, а тем более его доли процента, должна стать сегодня приоритетом для российской элиты, а придание ей такой динамики роста, чтобы уже через пятнадцать лет мы заняли место в первой пятерке самых развитых стран мира. Для этого надо именно сегодня принять ряд актуальных стратегических решений, которые диктуются текущей ситуацией. Что это за рецепты ускорения?  На эту тему мы беседуем с генеральным директором ООО «Женское здоровье» из Москвы, выпускающим журнал “Женское здоровье”, Игорем Ивановичем Мосиным.

Инфляции не будет

— А что конкретно, по-вашему, надо сделать, чтобы российская экономика, как вы говорите, улетела за облака? Реально ли это? Ведь это экономика, а не перелетные гуси.

— Начнем с того, что такая динамика уже есть в нашей экономике. Картину фантастического, иначе и не назовешь, роста сегодня демонстрируют потребительские секторы экономики. Те самые, что направлены на обслуживание человека. Это многочисленные сети — от аптекарских до продовольственных. Сюда же входят: телекоммуникации, туризм, медиа, стройкомплекс, пищевая промышленность. В прошлом году “выстрелили” банки. На пороге взлета страховые компании. Здесь все кипит, бурлит, рвется вперед. Рост в десятки, а в некоторых сегментах на многие десятки процентов.
В чем секрет этого роста? У экономики есть своя внутренняя логика развития. И если ей не мешать, развязать руки, будет то, что мы сейчас и наблюдаем в потребительских секторах. Ярчайший пример действия фундаментальных рыночных сил — личного интереса плюс конкуренции. Сегодня головная боль здесь не как расти, а как справляться с проблемами роста: стратегией и тактикой развития, кадрами, управлением. Символично: российские маркетологи по итогам прошлого года сделали заявление: если ваш рост в 2006 году был меньше 20 процентов, значит вы плохо развиваетесь. Научный факт: к сырьевому мотору у нас прибавился потребительский и он уверенно набирает обороты.

Какие стратегические решения именно сегодня стоит принять государству, чтобы этот сектор экономики получил еще больший импульс для своего развития? Первое — объявить налоговые каникулы сроком на пять лет для малых и средних предприятий с годовым оборотом до 300 миллионов рублей.

Что это даст? Малые и средние российские предприятия получат возможность окрепнуть перед конкурентными битвами с соперниками из ВТО. Увеличится количество рабочих мест. В несколько раз расширится емкость внутреннего рынка. И самое главное — через несколько лет страна получит чрезвычайно разветвленный и быстрорастущий сектор экономики. С помощью этого решения мы простимулируем рост той самой предпринимательской травы, которая своей энергией проламывает асфальт.

Напомню, что развитость малых и средних предприятий — одна из характерных черт уровня зрелости экономики. У нас этот показатель в целом еще очень низок. Вся экономика в России по-прежнему зависит от крупных, в основном, сырьевых конгломератов и промышленных монстров. Так исторически сложилось. Но именно малые и средние предприятия обеспечивают обществу то, что называется качеством жизни человека, — ее удобство и комфортность. Они придают экономике страны жизнестойкость, полнокровность, тонус.

Второе — через год после объявления налоговых каникул надо повысить в четыре раза пенсии, в три зарплаты чиновникам и служащим. Для чего и почему? Выросший спрос населения от повышения пенсий и зарплат стимулирует рост предложений товаров и услуг со стороны малых и средних предприятий. Предвижу возражение — начнется инфляция. Нет, не начнется. Вот аргументы.
Для низкооплачиваемых потребителей цена всегда важнее качества. Как известно, рынок дешевых товаров и услуг у нас развит неплохо. Налоговые каникулы дадут дополнительный импульс развитию мелких и средних производителей. Ведь деньги от повышения зарплат и пенсий у бюджетников, пенсионеров пойдут на оплату именно первоочередных потребностей — в еде, одежде, лекарствах. А здесь уже есть товарная масса, способная “съесть” эти дополнительные денежные вливания.

Эти деньги достанутся в большей мере как раз российским малым и средним предприятиям, которые и выпускают пока продукцию качеством похуже и ценой подешевле.

Все государства мира именно через спрос своего населения и развивают свои экономики. Деньги в кармане потребителя и есть основной источник роста любой экономики. Пенсионер, доверивший деньги банку, а не Рокфеллер – вот главный инвестор в развитых странах. Мы тоже к этому придем. Но хорошо бы сначала это осмыслить. Кроме того, стимулирование производителей товаров и услуг и есть самый действенный способ борьбы с инфляцией. Лучше пока ничего нет.

Поэтому потребительский сектор стоит всячески стимулировать, чтобы он развивался опережающими темпами. Здесь будут гаситься инфляционные волны при вложении денег в машиностроение, инфраструктуру и другие серьезные, “долгоиграющие” проекты. Он вберет в себя и уже активно вбирает излишки рабочей силы при начале структурной перестройки в неконкурентоспособных отраслях.
Есть ли какие-то риски для государства в этих двух шагах? Есть. Недополучение налогов в бюджет. Но нынешнее финансовое здоровье страны вполне позволяет временно обойтись без этих налогов. Опасности инфляции тоже нет.

Есть и другие аспекты. Мы наконец-то решим важнейшую социальную задачу — покончим с бедностью. В голове ведь у нормального гражданина не укладывается, как при таком количестве денег в кладовых у государства зарплата, например двух миллионов работников социальной сферы, ниже прожиточного уровня. Только в России, единственной из стран СНГ, есть такое явление, как зарплата ниже прожиточного уровня.

Ликвидация бедности позволит кардинально улучшить нравственную атмосферу в обществе. А правительство избавится от постоянных и справедливых попреков в невнимании к малому и среднему бизнесу. Страна же получит в свое распоряжение еще один постоянно набирающий обороты мотор. Нацеленный на обслуживание человека. Не зависящий, в отличии от сырьевого мотора, от внешней конъюнктуры, решающий в силу своей природы массу внутренних социальных проблем. Обладающий внутренней, что особенно ценно, динамикой роста.

Кто мешает руководству страны использовать этот уникальный шанс, который нам предоставляет нынешняя сложившаяся ситуация? И разве есть сомнения, что при создании таких дополнительных стимулов – освобождение от налогов малого и среднего бизнеса и повышение зарплат беднейшим слоям населения – потребительские секторы экономики действительно улетят за облака, как перелетные гуси?

Как возродить машиностроение?

— Любопытные рассуждения. Но все же, согласитесь, потребительские отрасли полегче реформировать. А как быть с основой и сердцем любой развитой экономики — машиностроением? Мы ведь хотим стать все же развитой державой, а не сырьевым придатком. Как запустить этот мотор?

— В отличие от потребительских отраслей у машиностроительных совершенно другая история. У потребителей все началось с нуля. И рыночные силы здесь в основном работают в чистом виде. А в базовых отраслях много завязано на оборону, масса активов, а с ними и интересов. И главная причина многолетней стагнации машиностроительного комплекса одна — неопределенность, по большому счету, позиции государства по отношению к этому сектору.
Государство тоже можно понять. От него настойчиво требуют внятной промышленной политики. Но где та умная голова, которая более-менее точно может сказать, что делать с тысячами заводов и миллионами рабочих в новых условиях жизни?

Сегодня же и сама текущая ситуация и уровень нашей рыночной зрелости, а самое главное появившиеся возможности – подсказывают стратегические решения этой проблемы.

Первое — отталкиваясь от военной доктрины, надо прежде всего определить, какие производства необходимо частично или полностью оставить в государственной собственности для поддержания обороноспособности страны.

Второе. Наиболее конкурентоспособные и перспективные на современных мировых рынках предприятия объединить по принципу строго специализированных мощных научно-производственных структур. Самое лучшее, конкурентоспособное сжать в один кулак. Легче будет в такой фокусировке прорываться на мировой рынок. В области авиации, вооружения, судостроения мы уже похоже пошли таким путем.

Третье. Все остальные активы — акционировать, выставить на продажу, закрыть, отдать коллективам. Словом, пустить в свободное плавание, освободить от государственной опеки. Как это ни трудно делать, учитывая масштаб задач, но именно в этих решениях ключ к запуску нашего третьего – машиностроительного мотора.

Чтобы легче было принимать “судьбоносные” решения, приведу для понимания здесь ситуации в целом мнение о нашей машиностроительной промышленности бывшего советского премьера Н. И. Рыжкова: “Наши же промышленные товары были на мировом рынке неконкурентоспособными. Возьмем, например, машиностроение. Объем экспорта его продукции по сравнению с 1986 годом не изменился, но ведь шла она практически только в страны СЭВ. “Капиталисты” брали едва ли 6% от всего машиностроительного экспорта. Вот почему мы и вывозили в основном сырье”.

За прошедшие годы и те шесть процентов, которые у нас были, увы, сошли на нет. Более того. Процентов 70-80 наших основных фондов сегодня являются уже и технически и морально устаревшими. Приплыли. Нам нужно, наконец, посмотреть правде в глаза и откровенно признать, что у нас в настоящее время нет уже собственного гражданского конкурентоспособного машиностроения.

Как только сами себе в этом признаемся, легче станет принимать самые непопулярные решения. Модернизировать машиностроение эффективнее всего чисто рыночными методами. Последовательность шагов понятна. Сначала у предприятий должны появиться реальные собственники. А затем государство в силу своей заинтересованности уже в каждой конкретной подотрасли может предоставить ей дешевые кредиты, освобождение или снижение налогов, полное обнуление таможенных пошлин на ввозимое оборудование. Рычаги стимулирования роста, в общем-то, традиционные. Секретов здесь никаких нет.

Иностранные инвестиции пойдут, прежде всего, в те сегменты промышленности, чья продукция может найти сбыт на нашем внутреннем или внешнем рынках. Под влиянием этих рыночных импульсов машиностроение в своей массе станет приобретать конкурентоспособную структуру. Динамика модернизации будет зависеть только от умелого управления рыночными рычагами, экономической конъюнктуры.

Кстати, этот процесс модернизации уже пошел в машиностроительном комплексе. Газовики, нефтяники, атомщики, транспортники в лице РЖД, строители уже заваливают своими заказами машиностроительные подотрасли. Но те их просто не могут освоить. Причины понятны – 20 лет только разваливались. Кадры разбежались, технологии, оборудование устарели, денег нет. Словом, спрос есть, а ответить на него, увы, пока отечественным машиностроителям нечем. Отсюда такие дохлые темпы роста.
Без сомнения, эти процессы в силу того, что у экономики есть свой естественный путь развития, будут идти и дальше. Но разве сырьевые, потребительские отрасли могут удовлетворить такие вялые темпы преобразований? Машиностроители сегодня становятся главным сдерживающим фактором для развития других моторов экономики. Что требуется? Активное государственное вмешательство с умелым использованием и рыночных, и плановых, и нестандартных подходов.

На практике, похоже, государство нащупывает механизм этих преобразований. Яркий пример — автомобилестроение. На наш рынок пришли основные мировые производители автомобилей. Они принесли с собой технологии, инвестиции, рабочие места, культуру производства, налоги.

У нас возникает сегодня самая передовая по своей технологии автомобильная промышленность. Ведь ясно, что нашим автомобилестроителям их уже никогда не догнать. Кто мешает нам таким же образом возродить сельскохозяйственное машиностроение?
Надо без ложного стыда и амбиций сказать себе, что есть масса областей, в которых мы неконкурентоспособны. И ни в коем случае не надо там пытаться драться за место под солнцем. Это сбережет нам немало сил и поможет нацелить их на развитие тех направлений, где есть перспективы.

В этом же ряду и история с Сахалином-2. За десять с лишним лет на востоке страны возник самый современный в технологическом отношении комплекс по добыче, переработке и транспортировке энергии. Сами бы мы с этой задачей сегодня, да и в ближайшем будущем вряд ли бы справились. Не тот технологический уровень. Но есть игроки на рынке, которым это интересно.

Кто мешает нам таким же образом на взаимовыгодной основе решать и другие задачи? Например, вместе с финнами организовать, наконец, глубокую переработку леса? Вот принципиальные подходы к модернизации машиностроения. Приглашать других туда, где сами не справляемся или просто неконкурентоспособны. От создания целых отраслей, как автомобильная, до стратегически важных для страны точечных проектов, как Сахалин.

Вывод прост: сегодня правильнее всего найти общий язык с самыми продвинутыми в научно-техническом плане странами, компаниями и на базе общего интереса приступить к модернизации своего машиностроения и встраиванию его в мировое хозяйство. Надо в самом широком смысле использовать наш нынешний “эффект отставания” и в технологиях, и в экономике, и в политике, и в создании, по сути дела, структуры нового конкурентоспособного общества. Брать и внедрять надо только самое лучшее. Кстати, эта идеология нацеленности на самое лучшее уже становится частью нашей деловой культуры.

Есть ли у нас потенциал для такого масштабного возрождения? По некоторым данным, для начала модернизации машиностроительного комплекса требуется около 500 миллиардов долларов. Где взять? По часто звучавшим оценкам казна России от приватизации 90-х годов получила 9 миллиардов долларов. Скромная страна Боливия, которая занялась тем же делом, 92 миллиарда. Если государство более ответственно подойдет ко второй волне приватизации в машиностроении – то денег от продажи активов вполне хватит на запуск наиболее конкурентоспособных отраслей машиностроения. Проблема сегодня, и это всем понятно, уже не в деньгах – а в том, у кого их взять, на каких условиях, куда и как правильнее всего вложить. Под наши перспективы роста и ресурсы можно получить любые кредиты. Вот выбор сегодняшнего дня.

Наш рынок растет и по всем законам экономики продвинутые компании стараются как можно быстрее застолбить на нем свое место. Их интерес плюс наши возможности – вот рычаги для быстрой в течении десяти лет модернизации всего машиностроительного комплекса страны.

И самое главное. У нас в российской генетике, если можно так сказать, есть промышленная составляющая. Наши специалисты освоят любые технологии. Потом свои придумают. И если государство начнет все же когда-нибудь проводить активную промышленную политику, то рост будет ничуть не меньше, чем в потребительских отраслях. Кто-то в этом сомневается?

Мысль напоследок. Возрождение машиностроительного комплекса обязательно приведет к росту инфляции. Здесь ведь достаточно долгий инвестиционный цикл, а зарплату люди будут получать и тратить регулярно. Вот почему развитие потребительского сектора экономики и надо именно сегодня простимулировать всеми возможными способами. В нем будут гаситься инфляционные волны наших структурных изменений и сюда же будет перетекать избыточная рабочая сила. Хорошо бы начинать учиться работать на опережение.

Направление главного удара

— А с чего конкретно начать? Как быстрее прорваться к светлому будущему? Ведь задачи просто гигантские.

— Фокусируйся или умирай — вот основной принцип современной конкурентоспособной экономики. В чем Россия имеет сегодня сильные позиции в мире, исходя из наших возможностей? Конечно, в энергетике. Прав Президент, когда говорит, что мы должны, образно выражаясь, стать энергетическим сердцем мира. Подчеркиваю, энергетическим, а не сырьевым.

У нас есть что продавать. Преимущества, которые сулит эта позиция в современном мире, тоже понятны. Еще один плюс — с энергетическим машиностроением завязан большой кусок базовой промышленности. Кроме того, хочется надеяться, — дешевая энергия внутри страны сделает нашу продукцию более конкурентоспособной.

Вот то направление главного удара, сконцентрировавшись на котором, мы смогли бы дать импульс развитию многих базовых отраслей машиностроения. Те деньги, которые будут здесь генерироваться, должны дать толчок развитию смежных секторов экономики. Надо перекинуть только мостики в виде различных стимулов для реального перелива средств из нефти и газа в производство, науку.

В нашей истории уже есть опыт таких научно-технических прорывов. Вспомним, план ГОЭЛРО, переброску промышленности в годы войны с Запада на Восток, создание ядерного щита, запуск Гагарина в космос. Формат же таких прорывов в современной экономике должен иметь, конечно, совершенно другую основу. Но мы это уже проходили.
Задача правительства на современном этапе как раз и заключается в том, чтобы создать условия для саморазвития российской экономики по всем направлениям. Но уже сейчас закладывать в ее генетику, намечать и концентрироваться на тех самых точках роста, которые позволят нам выйти в перспективе на лидирующие позиции в мировой конкурентной гонке за самые прибыльные ниши. Нанотехнологии, водородная энергетика, биотехнологии – в каких еще направлениях у нас есть потенциал и шансы занять свое место под солнцем? Пляшем от нынешнего рынка, но держим в уме завтрашний день.

Если же приподняться над текущей ситуацией, попытаться заглянуть в будущее, то главное преимущество России в современном мире заключается не только в энергетике. У нас есть естественные конкурентные преимущества для концентрации своих сил и прорыва в других крупнейших направлениях. Мы ведь являемся держателем глобальных ресурсов: территории, воды, леса, полезных ископаемых. Именно в этом и наши колоссальные возможности для таких стратегических прорывов и угрозы со стороны различных сил под разными предлогами прибрать их к рукам.

Это надо осознавать и, конечно, умело использовать. Возможность России утвердиться именно в энергетическом направлении сегодня наиболее эффективная и быстрая стратегия. Но это — лишь одна из возможностей.

Вслед за этим ресурсом можно постепенно вводить в действие и другие. Те, что, образно говоря, лежат под ногами. Скажем, создать стимулы для ориентации нашего сельского хозяйства на производство экологически чистой продукции. Это сегодня мировой тренд. Ресурс, который также можно эффективно использовать к пользе и удовольствию всех граничащих с Россией стран — территориальный. Поставить перед собой задачу — соединить автобанами все столицы прилегающих к нам государств. Механизм для их быстрого появления опять же испытанный в мировой практике – сделать дороги платными. Объявить тендер – отбоя от желающих вложиться не будет.

Время для таких осмысленных прорывов пришло. Мы созрели. Мир готов в этом поучаствовать. Важна фокусировка, последовательность, правильный механизм реализации. И видение перспективы.

Лебедь, рак и щука

— Скажите, а почему, если, в основном, все понятно, ресурсы есть, мы как-то буксуем? У вас нет ощущения того, что у государства нет цельного видения, понимания того, куда и как идти?

— Программа реформ — от пенсий до реорганизации таможенной службы — была принята в 2000 году с приходом к власти Путина. С тех пор власти и пытаются их осуществить. Задача нынешнего правительства – выполнить взятые на себя обязательства в 2000 году. Заложить базу для дальнейшего развития страны. Кое-что сделано, что-то буксует.

Но в нынешней структуре управления государством, как мне видится, есть существеннейший дефект, который сильно тормозит проведение реформ.

Вот типичный пример. Идет обсуждение реформы жилищно-коммунального хозяйства. Министр финансов ратует за то, чтобы поднять цены на коммунальные услуги. Министр Минэкономразвития возражает: оказывается они уже и так повысились за эти годы на 60 процентов. А качество услуг так и не изменилось.

Министр финансов разве не понимает, что надо говорить не о повышении цены, а о повышении качества услуг в этом секторе? Думаю, понимает. Но его задача — побольше денег положить в государственную казну. Сегодня и сейчас. Как всем известно, он с ней прекрасно справляется.

Задача Грефа — другая. Он-то и должен запустить рыночные механизмы в ЖКХ. Но у него нет для этого власти. Они ведь “равные” по положению министры. В этом и есть главная проблема нашего экономического штаба.

Организация кабинета министров по отраслевому принципу тормозит преобразования. Нет центра, который бы принимал решения, исходя из интересов всей экономики. Каждый министр тянет одеяло на свою отрасль. Такова, к сожалению, управленческая структура правительства страны. В ее генетике заложен конфликт отраслевых интересов. Лебедь, рак и щука.

Вывод. На нынешнем этапе развития стране необходимо уже качественно иное правительство. В чем главный экономический конфликт нашего времени? Правительство как орган управления не отвечает требованиям рыночной экономики. Самый яркий факт – экономика испытывает острейшую потребность в инвестиционных ресурсах для роста, проведения структурных преобразований, обновления инфраструктуры, а деньги лежат мертвым грузом во всяких фондах. Не работают. Экономический нонсенс.

Стране нужно сегодня уже не стабилизационно-накопительное, а инвестиционное по своей сути и очень быстрое по технологии принятия и исполнения решений правительство. Его необходимо превратить в орган стратегического планирования, модернизации экономики. Там должны работать люди, которые намечают экономические прорывы, разрабатывают механизмы осуществления и кидают в бой за их реализацию необходимые ресурсы. Они должны отвечать за рост экономики в целом, и ни в коем случае не быть связанными с интересами отдельных отраслей. И желательно, чтобы это были специалисты, которые уже знают, что такое рост на 20,30,40 процентов.

Сами министерства должны стать только исполнительными механизмами по конкретному претворению в жизнь решений штаба нашей экономики. Без сомнения, менее громоздкими и неуправляемыми, чем нынешние.

Ведь в 2006 году половина решений правительства не была выполнена. Почему? А нет эффективного механизма контроля и исполнения решений. Это чисто управленческая проблема. Если правильно ее решить, то колесо модернизации, без сомнения,  завертится быстрее. Как говаривал Наполеон: «Нет плохих солдат, есть плохие генералы».

Где собака зарыта?

— А как с вашей точки зрения все же побыстрее провести в жизнь все эти преобразования? Дотянуть до ума намеченные реформы, дать толчок развитию потребительских и возрождению машиностроительных отраслей, перепрограммировать правительство России?

— Все эти изменения сегодня полностью зависят только от одного — политической воли высшего руководства страны. Это наш главный модернизационный ресурс. Ведь остальные рыночные механизмы работают еще слабо. Их еще предстоит и создать, и настроить, и наполнить внутренней силой. А пока — ручное управление процессами. Образно говоря, политическая воля высшего руководства — вот в настоящее время основное высокооктановое топливо для работы экономики страны.

Но правильное решение – все же пробудить инициативу снизу. Перейти от ручного управления к автопилоту. Здесь будущее.
Быстрее всего процесс такой самоорганизации должен пойти именно в экономике. У самих игроков рынка есть естественная заинтересованность в здоровом саморазвитии, правилах игры. Пока эти механизмы внутренней саморегуляции не работают. Экономика находится в стадии перехода от дикого капитализма к цивилизованному. Но абсолютно у подавляющего большинства предпринимателей уже есть понимание и желание играть по правилам. Но сил их ввести не хватает.

И здесь государство могло бы своей волей подтолкнуть отрасли к введению правил игры. Плюсы огромны: предприниматели сами бы стали бороться с недобросовестной конкуренцией, бюрократизмом, чистотой своих рядов, коррупцией. Механизмы саморегуляции дали бы толчок развитию внутренней предпринимательской энергии, которая служит могучим источником и организации деловой жизни и экономического роста. Все же трудно и неэффективно рулить всем сверху.

Если же руководство страны сделает еще три дополнительных шага навстречу потребностям экономики, то мы действительно будем думать не о темпах роста, а о том, как с ними справляться.
Первый – создать инвестиционные банки, предоставляющие длинные кредиты мелкому и среднему бизнесу под 3% годовых сроком минимум на 3 года.

Второй – позволить установиться рыночному равновесию между долларом и рублем. Соотношение будет где-то 1$ = 12-14 рублей. Это решение сразу же укрепит конкурентоспособность внутриориентированных отечественных отраслей. Даст им толчок для развития. Это вредный миф, что слабый рубль благо для российской экономики. Он выгоден только сырьевикам. Но он же их, как водится, и развращает. Да и государство тоже. Здоровый крепкий рубль – вот самый эффективный регулятор и первооснова правильной, а не искаженной экономической жизни. Замечу, и самое надежное лекарство от болезней. В том числе и голландской.

Третий – установить рыночно-справедливые цены на услуги и товары естественных монополий. И взять их под жесткий контроль. Одновременно запустить внутри монополий экономические механизмы снижения себестоимости их услуг и товаров. Резервы здесь колоссальные.

У нас есть уникальная возможность именно сегодня освоить и отработать на практике весь спектр государственно-рыночных приемов для запуска механизмов роста в российской экономике. От умения управлять этими рычагами и будет зависеть дальнейшая динамика развития экономики.

Уверен: при создании условий для реализации рыночного потенциала России рост ВВП может быть примерно в районе – 20% годовых. Не пугаться: во времена НЭПа мы давали 13-14% роста. Всего за пять лет тогда страна сумела создать высокодинамичную рыночную экономику. Можно спорить о плюсах и минусах того времени и нашего – важно другое – такой рост в принципе возможен. Рост потребительских отраслей в России сегодня лишь подтверждает это. Задача – придать такую динамику всей экономике. Кстати, она сама к ней стремится в силу своей природы и внутреннего потенциала для развития. Важно – дать реализоваться этим могучим рыночным силам.

Напомню. Послевоенная Германия и Япония за двадцать лет прошли путь от стран, проигравших во Второй мировой войне, до мировых лидеров в науке, технике, экономике, социальном обустройстве общества. А экономические прорывы различных азиатских тигров? Будем считать, что наши прошедшие двадцать лет ушли на то, чтобы хоть как-то приспособиться к резко изменившимся условиям жизни.
Но сегодня Россия буквально по всем параметрам готова к быстрому движению вперед. И нынешние стартовые возможности у нас куда как более выгодные, чем у Германии и Японии в 1945 году. Молчу уж про азиатских тигров. Кто и что мешает нам сегодня достичь их уровня, но уже лет за пятнадцать-двадцать? Догонять всегда проще, чем быть первопроходцем.

Есть и еще одно принципиальнейшее условие, почему мы это можем сделать именно сегодня. Если двадцать лет назад мы окунулись в рыночную экономику будучи ни теоретически, ни практически к этому абсолютно не готовы, то сейчас уже в основном созрела и политическая, и деловая элита, которая понимает, пафосно говоря, что такое жизнь в новой социально-экономической формации. И эта элита уже может, а главное, такое ощущение и хочет, чтобы Россия заняла свое, подобающее ей место в окружающем мире.

Мне кажется, в этом и есть наша «национальная идея» на ближайшие лет двадцать – стать конкурентоспособной страной в современном мире. Вернуть себе самим уважение и заслужить уважение других стран.

Вот достойная задача и для руководства страны и каждого ее активного гражданина. Большие цели зажигают сердца и мобилизуют нацию. Нам сегодня остро не хватает такой духоподъемной идеи.  Мы действительно долговато запрягаем. Но общая атмосфера такая, что уже пора потихоньку, помаленьку пришпоривать своих коней – сырьевых, потребительских, машиностроительных. Догоним для начала немцев и японцев?