«Ненужная» помощь

 Анна

Прошло уже полгода, а я все еще не могу успокоиться. Не могу понять — как же так? Дружили пятнадцать лет, а теперь я не то что не подруга — со мной даже общаться не хотят. Чувствую себя вещью, которую использовали, а потом выбросили на помойку…

У нас с Катей как-то сразу сложились отношения. Мы сначала вместе работали, общались как коллеги. Потом все больше и больше сближались, начали делиться какими-то личными переживаниями. И довольно быстро стали подругами.

Не могу сказать, что были друг у друга единственными: и я очень общительная, и Катерина. Но называли себя «подругами первого эшелона» — возможно, не самыми лучшими, но из числа самых близких. А потом так получилось, что почти одновременно, с разницей в несколько месяцев, переехали в один и тот же город. Каждая по своей причине, но после переезда почти сразу стали «самыми-самыми», все остальные друзья остались на родине. А на новом месте такими близкими людьми еще предстояло обзавестись.

Наше общение существенно изменилось после Катиного развода. До него мы несколько раз в неделю созванивались и переписывались, примерно раз в месяц встречались на кофе. Но когда Катюша съехала от бывшего мужа и поселилась одна, мы стали общаться уже каждый день. Я старше, поэтому взяла на себя «кураторство» над подругой.

У Кати был тяжелый развод, очень непростой новый роман. Она и так человек очень импульсивный и эмоциональный, а на почве таких событий вообще жила в постоянном неврозе. И я, как могла, пыталась помочь, поддержать ее.

Созванивались несколько раз в день, по вечерам болтали по телефону час-два. Я выслушивала, советовала, иногда утешала, иногда поучала. Катина жизнь постепенно стала и моей — я как-то забыла о собственных проблемах, интересах, все время «варилась» только в жизни подруги и в ее нелегкой ситуации.

И вдруг… Точнее, не вдруг. Все происходило постепенно, просто я, видимо, не отдавала себе в этом отчета. У Кати наконец-то наладились и как-то стабилизировались отношения с любимым человеком, а от меня она начала отдаляться. Сначала попросила больше не говорить о ее личной жизни — пошутила, что боится сглазить. Это было очень неожиданно, но я смирилась — ее право.

Потом она перестала делиться со мной и другими переживаниями, с любовью не связанными. Перестала сразу отвечать на мои звонки и сообщения. Когда мы разговаривали, она больше расспрашивала обо мне, чем говорила сама.

Катя снова вышла замуж и переехала к новому мужу. Одновременно став мачехой двух его сыновей от первого брака, оставшихся с отцом после развода. И тут ей стало совсем не до меня. Конечно, я понимаю, что у одинокой женщины времени на общение больше, но Катя даже полчаса посвятить разговору со мной могла не всегда.

Я перестала звонить и писать сама. Надеялась, что подруга догадается, сделает первый шаг. Но нет. Молчала я — молчала и она. А когда я все же попыталась сообщить ей о своей обиде, получила в ответ совершенно неожиданное:

— У меня семья теперь — ты сама понимаешь. То с одним поговори, то другого покорми, то третьему уроки помоги сделать. Я перестала, как в былые времена, жить с телефоном в руках. Теперь отвечаю только по мере возможности. Так чего ты обижаешься? Давай лучше подумаем, как нам приспособиться к новым условиям, чтобы обеим было комфортно.

Для меня все это было ударом. Кате больше не нужна моя поддержка и помощь. Она не может и не хочет общаться так, как раньше. И ей вообще стало практически не до меня! Я, взрослая женщина, пытаюсь понять и оправдать ее, но не могу. И дружить в новых обстоятельствах возможности не вижу. Хотя без Катерины мне очень тяжело.

 Екатерина

Вся эта ситуация с Аней — полная неожиданность для меня. Болезненная и вызывающая огромное чувство вины. Оглядываясь назад, я понимаю, что совершила грандиозную ошибку. Позволила другому человеку слишком глубоко «врасти» в мою жизнь. И вот такой получилась расплата.

Единственное, чем хоть как-то я пытаюсь себя оправдать — была больна. Пусть не физически, а психологически, но тем не менее. Почти год пребывала в тяжелейшем состоянии, и мне действительно требовалась помощь. И не только Анина — друзья, моя мама поддерживали и помогали всем, чем только могли. Но Аня, конечно, оказалась ближе всех и приняла в моей тогдашней ситуации самое большое участие.

Я совершенно искренне благодарна ей. За все. Мне действительно в тот период жизни была нужна постоянная моральная помощь и поддержка. И Аня мне ее обеспечила. Но вот потом…

Понимаете, когда отношения с любимым человеком приобрели хоть какую-то определенность, моя страшная депрессия стала проходить. И у меня появилась возможность уже не рефлексировать из-за каждого его слова, взгляда, поступка, а выстраивать новые с ним отношения. Мне совершенно не хотелось постоянно возвращаться в прошлое, ворошить былые обиды, разочарования, раны. Хотелось, наоборот, закрыть эту тяжелую и болезненную страницу и начать жизнь с чистого листа.

Как ни странно, Аня, которая была ближе всех в этот момент, совершенно меня не поняла. И когда я сказала, что не хочу больше обсуждать ничего, связанного с моим любимым и нашими отношениями, заметно обиделась и напряглась. Я, как могла, попыталась объяснить. Что теперь предпочитаю все, связанное с ним, обсуждать именно с ним, а не с подругами. Что хочу радоваться каждому новому дню. Аня звонит и первым делом тревожно спрашивает: «Как ты?! У тебя все нормально? Точно все нормально? Ты уверена?». Это было тяжело — конечно, я тут же ударялась в рефлексию и начинала отчаянно соображать, все ли у меня нормально.

Потом мне вообще все стало казаться странным, как будто моя жизнь — это для подруги какой-то сериал. Причем сериал интер­активный, в котором она может принимать непосредственное участие. И интересный для нее гораздо больше, чем собственная, довольно серенькая жизнь. А я ее этого сериала лишила — и она теперь за это на меня обижается.

И еще одна была ассоциация, связанная с нашими отношениями. Как будто я была больной, а Аня меня выхаживала. Ну, скажем, после тяжелой операции. Кашки и бульончики варила, капельницы ставила, в инвалидной коляске вози­ла. Но я выздоровела, а она все еще пытается усадить меня в коляску и накормить диетической едой. И убеждает, что я все еще больна, что мне все еще нужна ее помощь. И что без нее я не справлюсь.

Окончательно же наша дружба расстроилась, когда у меня появился новый дом и новая семья. Для меня все это было очень и очень непросто. Учиться жить с новым, пусть и очень любимым человеком. Налаживать контакт с его детьми, притом что своих у меня никогда не было. Содержать дом, готовить на троих, делать уборку… И при этом еще и работать! Все силы, и физические, и душевные, уходили на это. А тут Аня, которой почему-то казалось, что я, как и раньше, могу посвящать часы неспешным разговорам по телефону.

В общем, как могла, я пыталась перевести нашу дружбу в новый формат. Впрочем, никакой он не новый. Мы абсолютно ровно и спокойно общались до моего развода, к такому же общению я хотела бы прийти и сейчас. Но Аня этого не хочет. А мне… Да, мне и неловко перед ней. И не хватает ее. Но проще не общаться вообще, чем после каждого разговора испытывать чувство вины, что не могу дать человеку то, что ему нужно.

Комментарий психолога

Алена Август, московский психотерапевт, коуч-консультант:

— Судя по всему, обе подруги допустили серьезные ошибки в общении, которые и привели к таким печальным последствиям. Насколько можно понять из рассказанного, Анна — женщина одинокая. Привыкшая «жертвовать» собой, своим временем, своими интересами. И в этом «жертвовании» она видит и смысл, и предназначение свое. При этом получая своеобразное удовольствие от того, что ее помощь и поддержка нужны и востребованы, что без нее не могут. Обычно так ведет себя определенная категория матерей, но поскольку у Анны, судя по всему, детей нет, все эти интенции она направила на младшую и «страдающую» подругу.

Может, жестоко, но если бы Катя была такой «вечно страдающей», у них бы вышел прекрасный дружеский союз. Но, как я поняла, вторая героиня не из таких. Пока «болела душевно», со здравым и безотчетным эгоизмом больного она принимала любую помощь. Но, выздоровев, отказалась от нее — и это вполне нормально.

Что можно было бы посоветовать в этой ситуации? Видно, что героиням все же не хватает друг друга, поэтому я бы предложила предпринять еще одну попытку. Кате — попробовать в своем действительно плотном расписании выделить время, пусть и небольшое, для регулярного общения. Чтобы у Анны не создавалось ощущения, что она брошена и не нужна. И не только интересоваться ее жизнью, но и хоть что-то рассказывать о себе. Советоваться — пусть не об отношениях с мужем, но хотя бы о том, какую блузку выбрать.

Совет Анне — научиться другой дружбе. Не дружбе-помощи, не дружбе-жертве, а дружбе-удовольствию. Ведь она хотела, чтобы Катя выслушивала ее, интересовалась ее делами — а теперь Катя абсолютно готова это делать. И этим стоит воспользоваться. Плюс — не стоит навязывать свою помощь и заботу. А давать их только «по запросу», как работают обычно психотерапевты.

Но самое главное — обеим подругам нужно помнить, что у каждой из них — своя жизнь. И жить они будут именно этой — своей — жизнью. А не принимать участие в жизни другой, как в «интерактивном сериале». Только тогда они смогут быть действительно интересны друг другу. И отношения постепенно восстановятся и придут к естественной гармонии.