Хрусталик двойного назначения

Хрусталик двойного назначения
В столичном НИИ глазных болезней применяются уникальные подходы к лечению катаракты, глаукомы, близорукости. В чем особенность этих методик и кто ими может воспользоваться?
Рассказывает доктор медицинских наук, профессор, директор ФГБНУ «НИИ глазных болезней» в Москве Вардан Рафаелович Мамиконян.

Рассказывает доктор медицинских наук, профессор, директор ФГБНУ «НИИ глазных болезней» в Москве Вардан Рафаелович Мамиконян.

— Ваш институт славится особыми достижениями. Расскажите, в чем заключается ваш эксклюзив?

— Мы единственные в России и даже в мире применяем уникальный метод диагностики глаукомы.

Как известно, это заболевание связано с повышением внутриглазного давления, которого сам человек никак не ощущает. Весьма распространено представление о том, что глаукома, в конечном итоге, всегда заканчивается слепотой. И это отчасти справедливо, так как, чаще всего, болезнь обнаруживают в ее запущенных стадиях. Если рано выявить глаукому, можно вполне взять ее под контроль и избежать столь печального финала.

Однако традиционные методы диагностики зачастую не позволяют сделать это вовремя. Дело здесь — в общепринятом, пока обобщенном подходе, предполагающем единую для всех норму глазного давления — не выше 21–22 мм рт. ст.

Но эти среднестатистические цифры применительно к конкретному человеку ни о чем не говорят. Потому что у каждого из нас есть своя норма, которая может отличаться в разы от стандартной.

Допустим, человек пришел на прием к офтальмологу, и тот обнаружил у него давление 15–16 мм рт. ст. Недолго думая, врач исключает у него опасный недуг и отпускает домой без дополнительного обследования и рекомендаций.

А на самом деле оказывается, что у этого человека генетическая норма давления составляет около 8–10 мм рт. ст. И уровень 21–22 мм рт. ст. для него —просто катастрофа. Если оставить его в таком состоянии, он быстро потеряет зрение.

Однако на сегодняшний день в нашем институте разработан метод, который исключает возможность ошибки. Он позволяет определять индивидуальную генетическую норму глазного давления. Столь же уникальную для каждого, как его внешность и характер. Этот подход дает нам возможность не просто остановить болезнь, но и зачастую предотвратить ее развитие.

Когда к нам приходит «возрастной» пациент — от 50 лет и старше, мы сразу проводим ему это исследование. Даже если никаких жалоб нет, но давление превышает генетически предопределенный уровень, мы начинаем искать признаки глаукомы. Это изменения поля, зрительного нерва, сетчатки. И при необходимости буквально сразу начинаем лечение.

— А как именно определяется эта генетическая норма давления?

— Она вычисляется на основе нескольких индивидуальных параметров. Для этого мы используем специальный прибор. Определяем так называемый объемный кровоток глаза и его биометрические показатели — длину передне-задней оси. Эти цифры складываются в нужную формулу. И по этой формуле определяется, какая у данного человека норма. Именно с этими цифрами в дальнейшем сравнивается текущее глазное давление. Находится ли оно в допустимом диапазоне или выходит за его пределы.

Если признаки глаукомы налицо, возможны два варианта лечения. Первый — это использование специальных капель. С него обычно и начинают. Второй — оперативный подход. Он применяется, если лекарства не помогают.

— Говорят, что врачи вашего НИИ делают какие-то особенные пластические операции на глазах. Получается, офтальмологи пошли навстречу моде и стали углубляться в эстетическую медицину?

— Пластическая хирургия в нашем институте действительно очень развита и хорошо поставлена. Но не стоит понимать эту большую и серьезную область медицины исключительно как сферу эстетики. Здесь все намного сложнее. Путем пластических операций мы боремся с болезненным поражением придаточного аппарата глаза. В него входят веки и слезоотводящие пути.

В наше время очень многие жалуются на проблемы в этой сфере — нарушение оттока слезы, слезотечение. Они возникают в результате травм, воспалений, злоупотребления инъекциями и подтяжками. Решение этих проблем стоит на стыке двух специальностей — офтальмологии и отоларингологии. Поэтому операции здесь осуществляют совместно глазные и лор-врачи.

Заметные результаты достигнуты и в пластической хирургии век и глазницы. Но опять же — мы занимаемся не чисто косметологической коррекцией возрастных изменений. А путем «ювелирных» вмешательств устраняем различные нарушения функции и деформации век. К примеру: исправление птоза, то есть опущения верхнего века, удаление новообразования в этой области или устранение последствия травмы, воспаления.

В частности, у нас в институте разработан и используется некий золотой имплант. Его нигде больше нет, это уникальное изобретение. Он существенно помогает людям с проблемой несмыкания век.

Серьезные вещи у нас есть и в области хирургии роговицы. Мы умеем заменять растянутую и поврежденную роговицу на донорскую. А также можем особым путем ее укреплять без удаления тканей. И таким образом лечить достаточно частую проблему молодого возраста — так называемый кератоконус. Это невоспалительное заболевание возникает при специфическом истончении роговицы. Она принимает форму конуса, из-за чего у человека нарушается зрение.

— Каким образом производится такое укрепление роговицы?

— Собственная роговица укрепляется тоже донорской тканью. Но колоссальное отличие в том, что при стандартном подходе удаляется большая часть своей ткани. А здесь ювелирно, по размеру участка начального истончения выкраивается донорский трансплантат и размещается в слои собственной роговицы, блокируя «слабую» зону в качестве биологического бандажа. Название этой уникальной операции в аббревиатуре — БЛОК, что расшифровывается как бандажная лечебно-оптическая кератопластика.

Такое вмешательство останавливает болезнь. Человек начинает гораздо лучше видеть.

— В мировой офтальмологии сейчас активно развивается направление лазерной коррекции зрения. Используется ли оно у вас и при каких заболеваниях?

— Очевидно, вы говорите о фемтолазерной хирургии. Это новое серьезное направление развивается в медицине уже примерно 10 лет. Оно связано с появлением так называемых фемтосекундных лазеров. Эти аппараты работают с исключительной точностью — до десятков микрон — и быстротой молнии.

Такие лазеры используются как раз при хирургии роговицы. Мы задаем аппарату точные размеры роговицы, ее толщину, глубину. Затем врач нажимает на педаль. Лазер наводится на роговицу. И на самом точном уровне, без вмешательств руками, производится ее расслоение либо разрез за счет ультракоротких световых импульсов.

В результате в оперируемой зоне не остается ни швов, ни рубцов, ни насечек. А главное, к человеку возвращается высокое зрение. Зачастую он начинает видеть даже лучше, чем в юности.

Такие новейшие лазеры сейчас начали применять и в хирургии катаракты. С их помощью успешно корректируют близорукость, дальнозоркость, астигматизм.

— Вы упомянули катаракту — одно из самых распространенных заболеваний глаз. Как известно, против него нет лекарств, и единственным лечением служит операция по замене хрусталика. Но если раньше врачи для этого ждали, пока катаракта созреет, то теперь оперируют на любой стадии заболевания. С чем это связано? И стоит ли спешить?

— Вы правы, раньше в отношении катаракты был принят выжидательный подход. Считалось, что катаракта должна «созреть». Иными словами, должно произойти максимальное помутнение хрусталика. Так что человек оперировался только при значительной потере зрения. Всё это объясняется уровнем развития медицины. Не было микроскопов, тех средств, которые есть у нас сейчас. И чтобы удалить такую катаракту, нужно было хорошо ее видеть. Чем помутнение более выражено, тем заметнее для хирурга в процессе операции детали катаракты.

Но сегодня мощнейшие микроскопы и тончайшие инструменты позволяют врачам видеть все детали глаза. Так что можно менять хрусталик на любой стадии катаракты.

Если заболевание уже есть и начинает мешать жизни, не стоит ждать. Нужно оперироваться.

— При планировании такой операции всегда встает вопрос, какой искусственный хрусталик предпочесть. Их же так много — самых разных. Какие из них — наиболее прогрессивные?

— Самые прогрессивные — те, что помогают решить одновременно несколько проблем со зрением.

Во-первых, есть искусственные хрусталики с оптикой, которая обеспечивает одинаково хорошее зрение вдаль и вблизи. С возрастом наш глаз обычно утрачивает это свойство. Не может приспосабливаться под разные расстояния. Поэтому люди начинают пользоваться очками для чтения. Но искусственный хрусталик возвращает глазам утраченную способность. Человек разом избавляется от катаракты и возрастного изменения оптики.

Также есть хрусталики для коррекции астигматизма. Эта проблема возникает при оптическом недостатке роговицы. Ее поверхность имеет не сферическую форму, как должно быть в норме, а близкую, скорее, к овальной. Все это отражается на зрении.

И когда человеку с таким недостатком приходит время удалять катаракту, ему сразу устраняют обе проблемы. Определяется, какой у человека астигматизм и соответственно подбирают линзу под его неправильную роговицу. Таким образом исправляют то, с чем человек жил с юных лет. Конечно, пациенты приходят в восторг и изумление.

Это же касается и близорукости. Подобрав соответствующую линзу и заменив ею помутневший хрусталик, можно избавить человека от огромной близорукости — 10–15 диоптрий.

— Наверное, все эти медицинские чудеса доступны лишь избранным. Как можно попасть в ваш институт?

— Попасть к нам совсем несложно. Статус учреждения позволяет обращаться в институт без направления. Любой человек может позвонить, записаться и прийти на прием. Это касается всех россиян, а не только москвичей.

Первичное обследование и многие стандартные манипуляции оказываются по полису ОМС, то есть бесплатно. Многие высокотехнологичные операции оплачиваются федеральным бюджетом по квотам. Это тоже бесплатная для людей помощь. Так что государство оказывает большую поддержку в финансировании.

Совсем уникальные методы относятся к платной сфере услуг. По-другому просто нельзя, иначе мы не сможем поддерживать дорогостоящее оборудование. Но если сравнить с ОМС и квотируемыми федеральными программами, то это значительно меньшая часть услуг. При этом у нас есть много льгот — скидки для пенсионеров, героев, чернобыльцев.

Бывает, что человек попал в сложную ситуацию и не может платить. Мы идем навстречу, никому не отказываем.

Наталья ДАЛЬНЕВА