Точка опоры

Точка опоры

В редакцию пришло письмо от нашей соотечественницы, известного литературного критика Людмилы Геннадьевны Вязмитиновой из Америки. Трогательное, проникнутое глубокой любовью к России и в чем-то поучительное для нас.

«Моя жизнь сложилась так, что в пятьдесят лет мне пришлось делать выбор – либо жить с моей семьей в Америке, либо оставаться одной в Москве. Об эмиграции я никогда не помышляла, хотя мой сын-программист уехал в США в 1995 году, потому что у себя дома он не мог найти работу. Три года назад по аналогичным причинам уехал в США и мой муж, которому предложили работу в сфере хайтека. Моя же профессиональная область – современная русская литература, я по образованию филолог.

Уезжать в Америку я не хотела и какое-то время думала, что мне придется разлучиться с мужем, чтобы остаться в России и заниматься своим любимым делом. В конце концов, мы остановились на промежуточном варианте. Муж живет и работает в Америке, а я живу на две страны, при любой возможности летая в Москву.

Самым тяжелым моментом в обустройстве моей американской жизни были отсутствие языковой среды и необходимость вести жизнь домохозяйки с очень ограниченным кругом общения. В пятьдесят лет мне пришлось записаться на курсы английского языка, научиться водить машину, устанавливать человеческие связи и, по сути, по-новому обрести саму себя.

Фанатики труда

Что больше всего поразило меня в американцах? Прежде всего, их отношение к работе. Как же они вкалывают! Когда мой сын приехал в США, первые три года он работал по десять часов в сутки с одним выходным в неделю.

Длительный отпуск в Америке – это роскошь. Чаще всего люди берут одну неделю в год на отдых. Две недели – это максимум, потому что считается, что, если человек долго отсутствует на работе, фирма может обойтись без него – твои коллеги будут работать за тебя, а твою зарплату разделят между собой.

Мы живем под Бостоном. В нашем пригороде все рано встают и рано ложатся. В семь утра все уже сидят в машинах и едут на работу, а дети едут на занятия в школьном автобусе. В десять вечера во всех домах уже потушен свет – люди легли спать. Никакой вечерней и ночной жизни, к которой мы привыкли в Москве. Американцы живут своей карьерой.

Что такое свободное время и хобби – мало кто понимает. Если у тебя есть хобби, значит, ты неправильно выбрал профессию. Твой статус и твою суть определяет твоя работа.

Сейчас в Америке, как и во всем мире, финансовый кризис. Но все мои знакомые стараются быть в тонусе. Их установка – работать и как можно выше поднимать свою квалификацию. Потому что они убеждены: если ты настоящий специалист в своем деле, у тебя гораздо больше шансов быть востребованным в трудные времена.

Оптимизм и вера в свою звезду – это национальные качества американцев. Такие же установки и у тех, кто приезжает туда жить и работать. С другим настроением в США делать нечего.

Русская идентичность

Первые месяцы жизни в Америке я провела в растерянности и ропоте на судьбу: «Почему моя жизнь сложилась так, что обстоятельства разлучили меня с моей родиной?» Обрести душевное равновесие мне помогла вера. Я решила: на все воля Божья, смирилась. А потом неожиданно пришло понимание, что Москву и Россию я теперь люблю гораздо сильнее, чем до эмиграции. Не зря говорят: чтобы что-то оценить, надо это потерять.

Оказавшись в западном мире, я поняла, что такое русская идентичность. И начала еще сильнее любить наш необыкновенно богатый и яркий русский язык, потому что к Богу получается обращаться только на родном языке. Я начала еще сильнее ценить нашу культуру, в основе которой лежит православие, нашу ментальность, отличительная черта которой – особая душевность людей.

Похожие чувства испытывают многие эмигранты. Именно поэтому они начинают тянуться в православную церковь. Русская диаспора в Бостоне объединилась вокруг церкви Богоявления и ее настоятеля отца Виктора Бовдескуля. Мы с мужем раз в месяц, к сожалению, чаще не получается, стараемся исповедоваться и причащаться.

Когда стоишь в очереди на причастие, видишь, что три четверти из этой очереди – дети. И это радует. Похороны и отпевание в нашей общине редкость. Современные эмигранты – люди не старые. Зато крестины проходят постоянно. Многие знакомые мне говорили: «В России мы в храм не ходили. А в Америке обратились к вере. Из чувства самосохранения и тоски по всему русскому».

Люди не идеализируют Россию, прекрасно осознают все недостатки нашей жизни, но при этом все равно хотят оставаться русскими. Как и в Москве, я слышу во время литургии в нашей бостонской церкви: «Сохрани страну нашу российскую». И в эти минуты сердцем я снова в любимой Москве, России.