Материнская любовь

Материнская любовь

Когда эту удивительную, хрупкую женщину спрашивают, откуда она черпает силы, она непременно улыбается и говорит: «В любви, в самой святой – материнской».

…Родилась и выросла Валентина Никифирова в небольшом волжском городке. Она была шестым, последним ребенком в семье родителей. И единственной дочкой. Так получилось, что ее мама, тоже, кстати, Валентина, с завидным упрямством ждала рождения дочки. И всякий раз, когда новорожденный оглушал своим криком врачей, она спрашивала: «Дочка?» И пять раз акушерки говорили ей примерно одно и то же: «Мальчик, и какой красавец…»

Нет, не подумайте, Валентина Николаевна и мальчишек своих любила, и рубашки им саморучно шила, и сказки им рассказывала, и хозяйству обучала. Да вот только всякий раз, как уснут все в доме, она, лежа в постели, про себя молилась: «Пошли мне, Господи, дочку. Утешение на старость лет».

О том, что она в шестой раз беременна, Валентина Николаевна узнала, когда ей уже шел 46-й год. Вначале врач в женской консультации решил, что у нее возрастные изменения начались, успокоил, посоветовал травки попить, успокоительные, мол, в таком случае все женщины недомогания чувствуют…

– Мам, тебе что – плохо? – пришедший из школы младший сын Валерка заглянул в комнату, где прилегла отдохнуть измученная токсикозом Валентина Николаевна.

– Да не беспокойся, – улыбнулась ему мать, – просто, думаю я, детскую кроватку пришла пора доставать из чулана.

– Зачем? – не понял мальчишка.

– Сестренка у вас будет! – Валентина Николаевна обняла вихрастую голову младшего сына, и в ее душе поселилась уверенность, что на этот раз у нее обязательно родится девочка.

Много позднее после того далекого дня об этом мне расскажет сама Валечка, женщина, о судьбе которой можно говорить только с огромным уважением и для которой пример мамы помог в этой жизни стать победительницей.

– Маме предлагали прервать беременность, – рассказывала она мне, – здоровье у нее в тот момент было неважным. И давление скакало, и ноги от предыдущих беременностей пострадали, очень болели. Но она стояла на своем, все выдержу, а дочку свою дождусь…

Когда Валентина говорит о своей маме, ее глаза наполняются благодарным светом любви. Как знать, выросла ли она такой, если бы не ее мама.

– Ой, доченька, – говорила она ей, – никто не знает, что в жизни ждет тебя, так надо быть ко всему готовой. Случилась радость, прими ее. Поделись с другими, а коли беда порог переступит, держись, не жди, чтобы тебя жалели, прежде всего на себя надейся и помни, что Господь только тот крест тебе дает, что под силу. Но могла ли она предположить, что придется пережить ее Валечке.

Мудрая была у нее мама. Только девчонкой Валечка к маминым словам не особо прислушивалась, жизнь ее была наполнена радостью. Еще бы, любимица родителей, принцесса для старших братьев. Столько любви в ее жизни было, что она поверила в то, что родилась в этой жизни для счастья.

И потому, когда после выпускного вечера к ней подошел самый видный парень из их класса Игорь Оленев, она не удивилась, а приняла это как должное, ведь самой ей он давно нравился.

Их роман был ярким, страстным, нежным. Игорь задаривал ее цветами, писал ей стихи, даже на автобусных билетах. И уверял в своей вечной любви.

Ничего вечного нет под луной, все меняется…

Валечка знала об этом, но и подумать не могла, что наступит в ее жизни день, когда ее Игорь будет торопливо бросать рубашки в дорожную сумку, а она, его жена, будет стоять возле окна и молча плакать. Ей тогда не верилось, что после шести лет в общем-то счастливой супружеской жизни наступит день, когда Игорь зло бросит ей: «Не хочу урода воспитывать! Тебе же предлагали его оставить…»

Она растерянно смотрела на злое лицо мужа и не узнавала его. Где он, прежде внимательный, любящий? А еще она благодарила Бога за то, что таким своего отца не видела их пятилетняя дочка Маша, которую забрал к себе на дачу брат Валентины.

– Вот ведь как бывает, – рассказывала она мне, – мы прожили шесть счастливых лет, у нас росла дочка. Все вроде хорошо. И вдруг как гром среди ясного неба. У новорожденного сына проблемы со здоровьем. Синдром Дауна…

– Пойми, на что ты себя обрекаешь, – кричал ей тогда муж, – ведь это не лечится. А мы жить должны, мне должность обещали…

Потом хлопнула дверь. Валентина стояла у окна и видела, как высокая фигура Игоря растаяла в арке соседнего дома. Потом она услышала плач.

В детской кроватке тихо и как-то безнадежно плакал ее сынишка. Верно, каким-то шестым чувством он понимал, что отец ушел от них.

– Мы будем жить! – Валечка прижала малыша к сердцу, – мы еще всем покажем, какие мы! Она целовала теплую макушку сынишки и чувствовала, как переполняющая ее боль, будто комом давившая на сердце, начинала растекаться, отпускать.

… И началась у нее другая жизнь. Она осталась одна с двумя малышами.

Бежать за Игорем, просить его вернуться она не могла. Он поставил ей условие: либо он либо больной сын. Она выбрала Мишу. А иначе не могла.

В жизни она могла быть только победительницей, но не предательницей.

Конечно, это легко сказать, но в жизни ей пришлось изменить все свои привычки, оставить работу и стать просто мамой. Ее день был расписан по часам. Утром они с Мишей провожали Машу в детский сад, она толкала впереди себя коляску и мысленно прокручивала планы на день. С Мишей к массажисту, потом с ним в бассейн, потом, пока он спит, стирка, уборка, за овощами на рынок… Всего и не перечислишь. Но главное, это ее мальчик.

В течение первого месяца она прочитала все, что могла, о диагнозе, который был поставлен ее сыну, и поняла главное – он не болен. Ее Миша просто особенный! И она начала с ним заниматься, изо дня в день, из года в год.

Она читала ему сказки, когда ему было всего лишь несколько месяцев, она купила диски с музыкальными произведениями, фильмы… Она каждое утро делала с ним гимнастику. Научила ездить на велосипеде, коньках, она старалась быть с ним каждую минуту. И в этом ей помогала дочь Маша. Она всегда, да и сейчас, опекает своего братика, который вопреки прогнозам медиков практически не отличается от своих сверстников и даже ходит в обычный детский сад…

В развитых странах такие малыши, по крайней мере теоретически, имеют равные права со своими здоровыми сверстниками, так же получают образование. В России они – отверженные. Во многих городах родители таких детей создали общественные организации «Даун-синдром».

В их городе инициатором стала мать ребенка-дауна Татьяна Лошкарева. Цель «ДС» – добиться, чтобы дети-инвалиды имели право на полноценную человеческую жизнь. Валентина узнала, что муж Татьяны, так же как и Игорь, предложил ей выбор.

«Или я или он». Отказаться от своего малыша она не смогла. Забрала Павлика и тоже стала изучать литературу. Иллюзий строить было не на чем. Синдром Дауна неизлечим. Однако известно: если постоянно заниматься с ребенком, учить его говорить, проводить курс лечения, можно приспособить его к окружающему миру. Полноценным человеком он не станет, но жить в нашем обществе сможет. Женщины, на которых свалилось такое несчастье, объединились в одну семью, чтобы помочь больным детям.

Они сумели доказать, что хотя дауны и не могут освоить технические науки, зато гуманитарные им по силам. Валентина показывала мне рисунки Сони, девочки, чья судьба напоминает судьбу Миши и Павлика.

В искусстве рисования она намного обошла многих полноценных сверстников.

Мама Сонечки тоже воспитывает дочку одна – муж не выдержал и ушел из семьи, оставив не только больную Соню, но и здоровую – четырехлетнюю Сашу.

Год назад Соню стали учить рисовать. Карандаш выскальзывал из слабых детских рук. Точки, черточки, круги. Девочка не плакала, старалась и уже через четыре месяца стала выводить на бумажном листе плавные линии. Затем получилась собака, домик, петух. Сейчас Соня тоже ходит в детский сад для обычных детей. Правда, как говорит ее мама, в школу ее вряд ли возьмут. Не хотят учителя видеть таких ребятишек за партами.

Валентина, как и другие мамы, не сдается, как не падает духом и маленькая девочка.

– Одна из самых насущных проблем сегодня – это устроить дауненка в обычную школу, – делится она со мной. – Директора школ категорически не желают видеть их в учебных классах. Как правило, отвечают одно и то же: «Даун не может освоить школьную программу, отправляйте их во вспомогательные классы». Они не понимают, что, если больной ребенок будет постоянно находиться среди подобных себе детей, прогресс в обучении равен нулю. Даун должен наблюдать за поведением здоровых детей, учиться у них. Опыт последних лет доказывает, что ребенка с диагнозом лишней хромосомы можно научить многому: говорить, писать ориентироваться в городе.

Люди с синдромом Дауна развиваются так же, как все остальные, только гораздо медленнее. Постепенно у них повышается уровень полезных навыков и поведения.

О таких ребятишках Валентина сегодня может говорить часами. Случилось так, что обрушившаяся на нее беда открыла в ней новый дар – умение объединять людей для борьбы. Она решила про себя, что никогда не сдастся обстоятельствам, а еще она хочет быть счастливой, ведь несчастная мать никогда не сделает своих детей счастливыми.

– Утром я просыпаюсь, – рассказывала она, – и первое, что говорю себе: «Все будет хорошо!» А потом детям: «Какое счастье, что мы все вместе!»

– Мамочка, – просыпаются Миша и Маша. – Доброе утро!

– Доброе утро! – тянется к ней Вероника, приемная дочка Валентины.

– Ее мне Бог послал, – обычно говорит о девочке Валентина. И рассказывает о том, как в возрасте двух лет ее Миша заболел пневмонией. Они попали в больницу. А в палате возле окна – крошечная девочка с печальными глазами, худыми руками и неестественно-бледным лицом. Малышка никогда не улыбалась, тихо плакала, прикрываясь ладошкой…

Она сама не может объяснить, как это случилось, но когда их с Мишей стали переводить в другую палату, она выхватила Вероничку из кроватки и …

– Я ее заберу.

Говорят, что тогда впервые в жизни личико малышки озарила улыбка!

– Девочка больна, – скажут Валентине, – и начнут перечислять диагнозы, которые, забегая вперед, скажу, потом почти все не подтвердились.

Но Валентина стояла на своем, где двое, там и трое, а болезни будем лечить главным – материнской любовью…

В их семье царят мир, любовь и радость. Они поселились здесь не сразу, прошли через боль, отчаяние, предательство. Они – плод огромного ее жизнелюбия и терпения. Ведь для того, чтобы дауненок сделал первый шаг, сказал первое слово, нарисовал солнышко, спел несколько слов, – для всего этого требуется терпение и любовь. И еще она частенько припоминает слова своей мамы. Свой крест она несет с достоинством и верой.

– Мы надеемся, что наука все же изобретет лекарство, и наши дети смогут стать здоровыми, – любит повторять Валентина Никифорова, – а пока наука не изобрела «убийцу» лишней хромосомы. Но если дауны рождаются, значит, нашему обществу это необходимо. Ведь дауны очень счастливые люди. Они не могут совершить зла, потому что не понимают, что это такое. Простодушные и наивные, такими они остаются до конца жизни. Они живут в своем, только им понятном мире, куда иногда пускают и нас.

Я благодарю судьбу за то, что свела меня с этим человеком. Ибо ее мужество, жизненная сила и оптимизм позволяют и в самые, казалось бы, безвыходные моменты не поддаваться отчаянию. Только припомнишь ее темные, внимательные глаза, чуть грустную улыбку, быструю походку, подумаешь о ее детях, ее судьбе и тебе становится легче. Думаешь, если уж такой крест оказался хрупкой женщине по плечу, то ты-то наверняка со своими по большому счету мелкими житейскими проблемами справишься. Будем жить!

Ольга ШИЛО

NULL